Мечеть из глины в Дженне, которую часто приходится реконструировать

ngasanova

Соборная мечеть практически каждый год ремонтируется – глина – материал непрочный, и если не обновлять каждый год стены и крышу, то здание просто “растает” в дождливый сезон.

Великая мечеть Дженне (Great Mosque of Djenne)

Дженне — мечеть, которая реставрируется каждый год.

Город Дженне и его необычная мечеть находятся в стране Мали (Африка). Город находится в пойме реки Бани, поэтому в период дождей транспортное сообщение здесь нерегулярное, из-за разлива речных вод. Долгие столетия город был известен, как центр золототорговли. Постепенно здесь особую популярность обрел ислам, и уже в 15-16 веках Дженне прослыл мусульманским религиозным центром, из которого ислам распространялся на другие территории.

Однако уже в 1893 году город стал подчиняться французам. В этот период местное население при поддержке французской администрации занялось возведением мечети в том виде, в котором она была до разрушения. Предполагается, что мечеть была вновь возведена в 1907 году, однако, возможно, это случилось в 1909 году. Во время этого строительства были использованы части стен старого сооружения.

Большая мечеть Дженне: самое крупное глиняное здание (Мали)

Большая мечеть Дженне, или Дженненская соборная мечеть — самое большое глинисто-наносное здание в мире и, как полагают многие архитекторы, самое большое достижение архитектурного судано-сахейльского стиля, хотя с определенными исламскими влияниями. Мечеть расположена в городе Дженне, Мали, в пойме реки Бани. Первая мечеть была построена в XIII веке, но эта мечеть строилась с 1906 года. Это одна из самых известных достопримечательностей Африки. В 1988 году в составе объекта «Старые города Дженне» мечеть занесена в список Всемирного Наследия ЮНЕСКО.

В XIII веке на торговом пути суданских купцов возник город Дженне, который вскоре стал вторым по значению культурным и торговым центром после Тимбукту. Посреди города возвышалась глинобитная мечеть. Мечеть Дженне необычна тем, что была построена не как храм – изначально это был дворец.

На фото: руины мечети (1834)

В 1818 году город захватил вождь племени фульбе по имени Лоббо. Он приказал разрушить мечеть, поскольку считал, что структура дворца слишком роскошна для храма. Лишь часть оригинального здания сохранилась до наших дней – это корпус с могилами местных правителей.

Строительство нынешней Большой мечети началось в 1906 году. В то время Мали являлась частью французской колонии в Африке и, вероятно, французы оказали поддержку в строительстве храма и медресе (мусульманская школа и духовная семинария).

На фото: руины мечети (1893)

В средние века Большая мечеть являлась одним из важнейших исламских учебных центров в Африке. Тысячи студентов приезжали в Дженне изучать Коран.

На данный момент мечеть закрыта для туристов. Считается, что такое решение было принято в 1996 году после съемки в ее стенах откровенной фотосессии Vogue, но это утверждение довольно сомнительно по целому ряду причин. Несмотря на запрет, проникнуть в мечеть все же можно. По словам туристов, к ним подходили местные жители и за 5000 франков предлагали провести внутрь.

На фото: Большая мечеть Дженне (1910)

Стены мечети Дженне сделаны из сырцового кирпича, покрытого глиняной штукатуркой, которая придает зданию гладкий, скульптурный вид. Стены от 40-60 см толщиной. Толщина варьируется в зависимости от высоты стены. Для связки использованы пальмовые балки, чтобы уменьшить растрескивание из-за резких перепадов температуры и влажности. От крыши вдоль стен простираются водосточные системы из керамических труб.

Кибла (молитвенная стена) направлена на восток в сторону Мекки. Ее венчают три минарета высотой 11 метров, выступающие над основной стеной. Каждый минарет содержит спиральные лестницы, ведущие на крышу, а на вершине конического шпиля – яйцо страуса, которое считается символом чистоты и плодородия.

Одна половина мечети является открытым молельным залом, другая – укрыта крышей. Крышу поддерживают 90 деревянных столбов. Внутренний двор окружен с трех сторон галереями с арочными проемами. Западная галерея является женской половиной.

Весь комплекс построен на достаточном возвышении площадью 5625 м², чтобы ежегодные наводнения реки Бани не затопили мечеть.

Глина, из которой построена мечеть Дженне – не самый стойкий материал, а сезон дождей в Сахеле случается регулярно. Балки, торчащие из глиняных башен и стен мечети, кроме армирующей функции, служат строительными лесами, которые используют, чтобы добраться до начавшего крошиться участка. После сезона дождей крупные мечети напоминают муравейники – по их «лесам» снуют сотни добровольных реставраторов. Спасательные работы не всегда оперативны. Летом 2009 года у Большой мечети Дженне рухнул левый минарет.

Когда первые французские колонисты увидели, что мечеть построена практически из грязи, они были смущены и озадачены временным характером этого здания, не в силах понять, почему столь важная конструкция строилась из такого хрупкого материала. Привыкшие к более постоянным зданиям, французы были не в восторге от стен, которые разрушали атмосферные осадки, и предлагали местным жителям более долговечные материалы. Но они не учитывали того обстоятельства, что, если выражаться поэтическим языком, Большая мечеть Дженне является дыханием, живым сердцем духовного сообщества дженнейцев. Именно по этой причине горожане сопротивлялись и сопротивляются до сих пор любой попытке изменить характер своего «временного» здания.

Весь город, от маленького ребенка и до старика, вносит свою лепту в строительство этой мечети и неразрывно связан с его техническим обслуживанием. Глиняные здания требуют периодического пополнения материала, особенно после сезона дождей, во время которого он попросту вымывается. Реставрация Большой мечети является радостным событием, громким и веселым праздником, который объединяет верующих каждую весну.

Каждый год после окончания сезона ливней местные жители устраивают уникальный фестиваль. Люди собираются у мечети, чтобы послушать музыку и поесть, но главное, чтобы восстановить мечеть после дождей. За несколько дней до фестиваля готовится штукатурка в ямах. Мальчики играют и прыгают в смеси, замешивая ее. Затем мужчины карабкаются по балкам, торчащим из стен, и штукатурят появившиеся за год трещины и ямки. Женщины носят воду, а пожилые члены общины сидят на почетном месте на рыночной площади и руководят работой.

Если повезет, то кроме самой мечети, можно попасть на не менее живописную достопримечательность – местный рынок. В каждом поселении Африки обязательно есть свой рыночный день, когда сюда стягиваются со всех окрестностей обменяться товаром и новостями. Самым крупным, ярким и аутентичным рынком страны считается понедельничный рынок в Дженне. В этот день площадь перед Большой Мечетью пестрит от ярких женских одежд (именно они составляют большую часть продавцов и покупателей) и живописно наваленных прямо на землю товаров. Рынок открывается еще до рассвета и раннее утро на нем – настоящая мечта фотографа. В рыночной толпе привыкли к туристам с фотокамерами, так что проблем при съемке не возникает.

В 1818 году город захватил вождь племени фульбе по имени Лоббо. Он приказал разрушить мечеть, поскольку считал, что структура дворца слишком роскошна для храма. Лишь часть оригинального здания сохранилась до наших дней – это корпус с могилами местных правителей.

Дженне

Дженне – город в Мали, подробная информация об африканском городе и его главной достопримечательности — Большой мечети. Самой большой во всем мире глиняной мечети.

Один из самых древних африканских городов находится в республике Мали примерно в четырехстах километрах от Бамако, между реками Бани и Нигер. Дженне является центром городской коммуны площадью более 300 квадратных километров, в которую входят несколько близлежащих поселений: Камарага, Соала, Дьяболо, Велингара, Ньяла, Белле, Соала, Гомникубое и другие.

Дженне был основан еще в тринадцатом веке как торговый хаб, которым активно пользовались гвинейцы и купцы из Судана. Чуть позже город вошел в состав империи Сонгай, где стал важнейшим торговым и культурным центром Африки. Однако бурно развивавшаяся морская торговля лишила город его драгоценного статуса. В конце девятнадцатого века городом завладели французы, перенесшие почти всю торговлю в соседнюю провинцию Мопти.

В конце 1980-х годов исторические районы Дженне попали в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Главной достопримечательностью же является Большая мечеть, возведенная в тринадцатом веке. По причине многократных разрушений и реконструкций, здание приобрело свой текущий вид лишь в начале двадцатого века.

Дженне был основан еще в тринадцатом веке как торговый хаб, которым активно пользовались гвинейцы и купцы из Судана. Чуть позже город вошел в состав империи Сонгай, где стал важнейшим торговым и культурным центром Африки. Однако бурно развивавшаяся морская торговля лишила город его драгоценного статуса. В конце девятнадцатого века городом завладели французы, перенесшие почти всю торговлю в соседнюю провинцию Мопти.

Великая мечеть Дженне, Мали

Дженне́нская собо́рная мече́ть – самое большое глинисто-наносное здание в мире. Мечеть расположена в городе Дженне (Мали) в пойме реки Бани. В составе объекта «Старый город Дженне» мечеть в 1988 году включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

История

На протяжении нескольких столетий Дженне был рыночным центром и важным звеном транссахарской золототорговли.

В XV–XVI веках город стал одним из мест, откуда шло распространение ислама по всей территории Африки.

Первая мечеть в городе была сооружена между 1200 и 1330 годами. Строительство нынешней соборной мечети велось три года и завершилось в 1907 году. В то время Дженне был частью колонии Французская Западная Африка. Мечеть построена из прессованной глины, песка и воды. Она была возведена на высокой трехметровой платформе на месте, где в XIII–XIV веках располагалось старое здание соборной мечети. Размеры сооружения достигают 75х75 м, а высота центральной башни – около 16 м.

В конце ХХ века мечеть была электрифицирована и в некоторых местах оригинальную поверхность мечети покрыли черепицей, что разрушало её историческую конструкцию, а порой даже ставило под угрозу структурную целостность здания.

Как полагают многие архитекторы, мечеть в Дженне – самое большое достижение архитектурного судано-сахельского стиля, хотя и с определёнными исламскими влияниями. Вход в мечеть открыт только мусульманам. Об этом предупреждают информационные стенды на входе. Такое правило распространяется почти на все мечети Мали. Такое решение было принято в 1996 году после съемки в ее стенах фотосессии Vogue. Скудно одетые модели возмутили местное население. С тех пор не мусульманам запрещено входить в мечеть.

Архитектура

Великая мечеть Дженне – уникальное сооружение. Она поражает не только тем, что это самая большая мечеть из глины в мире, но и своей особой, немного странной красотой.

Стены мечети Дженне сделаны из сырцового кирпича, покрытого глиняной штукатуркой, которая придает зданию гладкий, скульптурный вид. Стены от 40-60 см толщиной. Толщина варьируется в зависимости от высоты стены. Для связки использованы пальмовые ветви, чтобы уменьшить растрескивание из-за резких перепадов температуры и влажности.

Стены Великой мечети украшены деревянными балками, называемых торон, которые выступают на расстоянии около 60 см от поверхности.

От крыши вдоль стен простираются водосточные системы из керамических труб.

Кибла (молитвенная стена) направлена на восток в сторону Мекки. Ее венчают три минарета высотой 11 метров, выступающие над основной стеной. Каждый минарет содержит спиральные лестницы, ведущие на крышу, а на вершине конического шпиля – яйцо страуса, которое считается символом чистоты и плодородия.

Одна половина мечети является открытым молельным залом, другая – укрыта крышей. Крышу поддерживают 90 деревянных столбов.

Внутренний двор окружен с трех сторон галереями с арочными проемами. Западная галерея является женской половиной. Весь комплекс построен на достаточном возвышении, чтобы ежегодные наводнения реки Бани не затопили мечеть.

Каждый год после окончания сезона ливней местные жители устраивают уникальный фестиваль. Люди собираются у мечети, чтобы послушать музыку и поесть, но главное, чтобы восстановить мечеть после дождей. За несколько дней до фестиваля готовится штукатурка в ямах. Мальчики играют и прыгают в смеси, замешивая ее. Затем мужчины карабкаются по пальмовым веткам, торчащим из стен, и штукатурят появившиеся за год трещины и ямки. Женщины носят воду, а пожилые члены общины сидят на почетном месте на рыночной площади и руководят работой.

Хотя Великая мечеть включает в себя архитектурные элементы, характерные для мечетей по всему исламскому миру, она отражает эстетику и материалы, которыми веками пользовались жители Дженне. Такая земляная архитектура, которая встречается на всей территории Мали, может сохраняться веками, если её регулярно поддерживать. И есть надежда, даже сейчас, что со временем новые путешественники в поисках вопросов найдут ответы в этом древнем благочестивом африканском городе с его глубокой историей и уникальной культурой.

Великая мечеть Дженне – уникальное сооружение. Она поражает не только тем, что это самая большая мечеть из глины в мире, но и своей особой, немного странной красотой.

Мечети из… глины

ЮНЕСКО активно помогает миру сохранить такие уникальные строения, как глиняные мечети. Многие мусульманские храмы были изначально построены из глины, однако в таком виде люди сохранили до наших дней лишь немногие, пленившись более современными материалами. Потому что простая и дешёвая глина активно разрушается под воздействием ветра и песчаных бурь. Кроме того, такие строения нуждаются в кропотливом уходе: их генеральный ремонт необходимо проводить не реже, чем раз в два года. Во время ремонта все стены и крышу приходится полностью обмазывать глиной заново, замазывая трещины и восстанавливая дефекты.

В далёкой бухте Тимбукту

Про дом в бухте Тимбукту у Сары Марабу, которая имеет корову Му, благодаря бит-квартету «Секрет» слышали, наверное, почти все. А вот про мечети Джигаребер, Сиди Яхья и Санкоре в городе Тимбукту, находящемся в верхней излучине Нигера, слышали, к сожалению, немногие. А когда-то в Средневековье город Тимбукту был одним из самых легендарных в Европе, и исследовавшие его учёные были не раз одарены уникальными открытиями. Когда-то он был известнейшим центром, в котором обучали мусульман Африки, – тогда он насчитывал около 180 медресе, которые принимали чуть ли не до 20 тысяч студентов в год. Город располагался на пересечении пяти караванных путей, и это открывало для него очень неплохие экономические возможности, которым удалось реализоваться. Из трёх перечисленных мечетей самой великолепной и известной является Джигаребер, она относится к достопримечательностям Мали. Построена она в 1325 году, а по другому источнику – в 1327-м, т. е., получается, почти семьсот лет назад, паломником – султаном Канханом Мусой, возвращавшимся из хаджа, который надолго задержался в этом городе на обратном пути. На тот момент Тимбукту не выглядел как развивающийся центр. Султан же возжелал исправить это; будучи в Мекке, встретился с архитектором Абу Ишап Эс-Сахели из Андалусии и уговорил за большое денежное вознаграждение поехать с ним в Тимбукту. Кроме Джинагебер он построил в нём ещё много великолепных дворцов, резиденцию правителя и другие мечети. Говоря, что Джигаребер сооружена из глины, мы имеем в виду банко – материал на основе глины, смешанной с резаной соломой. Чтобы упрочнить сооружение, его пронизывает деревянный каркас, обмазанный глиной. Края жердей, из которых состоит каркас, выходят наружу, и со стороны мечеть похожа на колючий термитник. Мечеть имеет три внутренних двора и два минарета, в большом молитвенном зале – ряды из глиняных колонн; ставилась задача вместить на намазе население всего города, на данный момент в ней одновременно молится до 2 тысяч верующих. Мечеть прямоугольная, с плоской крышей и колоннами, минарет в «суданском» стиле конусовидной формы: широкий снизу и сужающийся к верху. В углах комплекса располагаются глиняные башни.

До сих пор она является главной мечетью Тимбукту. Исторические источники передают, что, невзирая на внушительные размеры, возведена она была всего за два года. Её минарет возвышается над городом; обдуваемый ветрами, он имеет немного странную форму и, если смотреть издалека, похож на огромный улей. От других мечетей Мали эта отличается тем, что открыта для туристов: поднявшись на минарет, они могут осматривать причудливые окрестности. Когда приходит время ремонтировать достопримечательность, всё мужское население города подключается к процессу – мечеть принадлежит верующим, и они заботятся о ней, как и подобает истинным мусульманам. Комплекс пережил разрушение в конце 16 в. и был восстановлен имамом Аль-Акибом, городским кади.

Он же построил и мечеть Санкор, похожую на Джигаребер, как младшая сестра, но отличающуюся размерами. Аль-Акиб задался целью сделать её по размерам равной Каабе и, измерив святыню, будучи в хадже, постарался воплотить свой замысел по возвращении в родной город, украсив её величественным минаретом, высота которого 15 метров.

Мечеть Сиди Яхья была построена Эль-Мухтаром Хамаллахом, а восстановлена всё тем же имамом Аль-Акибом. Многие утверждают, что из трёх мечетей она самая красивая.

Самая большая мечеть в мире – в Джене

Однако самая большая и известная глиняная мечеть мира находится тоже на Мали, но в городе Джена. Передаётся, что на этом месте мечеть была уже в 13 веке, однако то, что было, подверглось полному разрушению в 19 в. В нынешнем виде она была отстроена в период с 1906 по 1909 (в некоторых источниках – в 1907) годы и стала символом Мали. Предполагается, что сделать её такой грандиозной подсказали французы, они же профинансировали и посодействовали в её «продвижении» как бренда страны. Такая версия некоторым образом подтверждается тем, что маленькая копия мечети находится во Франции, в городе Фрежюс. В 1988 году мечеть была внесена в список нематериального наследия ЮНЕСКО. Выстроенная в судано-сахейльском архитектурном стиле, она заслуженно считается его наилучшим воплощением и грандиознейшим достижением.

Мечеть находится чётко в центре города и является действительно центром его духовной жизни. Весь город также построен из глины, эта традиция бережно поддерживается горожанами, которые искренне стремятся сохранить его исторический вид. До 1990 года горожане не давали вносить вообще никакие изменения в конструкции мечети, из-за этого она даже долго оставалась не электрифицированной. Здание возведено на возвышении квадратной формы высотой примерно 3 м, которое сделано для того, чтобы защитить её во время разлива Нигера; чтобы попасть к мечети, нужно преодолеть украшенные колоннами лестницы. Когда происходит наводнение, она становится полностью окружена водой, в непосредственной близости от неё нет никаких построек, и если смотреть со стороны, то она похожа в эти времена на дрейфующий по реке причудливый замок из песка, построенный сынишкой великана.

Снаружи она выглядит очень гладкой, литой и, как сказали бы наши современники, стильной. Её украшением являются создающие эффект колючести пальмовые стволы, торчащие из неё. Мечеть задумывалась и строилась как прямоугольник, но получилось так, что стены её не вполне перпендикулярны друг другу, и если смотреть издалека, то она скорее трапециевидной формы. Интересной «изюминкой» сооружения является то, что верхушки минаретов украшены страусиными яйцами. На стенах расположено множество башенок-шпилей, которые из-за общей обтекаемости форм выглядят несколько овальными.

Опасность для мечети представляют не только ветер и песок, но и сезоны дождей, разлив Нигера, длительные засухи или, наоборот, повышенная влажность, а также резкие перепады температур, свойственные этой местности.

Когда приходит время ремонта мечети, то жители, как и население города Тимбукту, ремонтируют свою красавицу, для чего приходится задействовать более 4 тысяч человек. В это время можно видеть, как все её стены снизу доверху облеплены трудящимися на них людьми.

Увидеть эту красу и гордость Мали изнутри могут только мусульмане.

Когда-то глина была выбрана жителями Мали в качестве строительного инструмента из-за её дешевизны. Однако простота и кажущаяся неинтересность материала не помешали созданию уникальных шедевров исламского зодчества.

Когда приходит время ремонта мечети, то жители, как и население города Тимбукту, ремонтируют свою красавицу, для чего приходится задействовать более 4 тысяч человек. В это время можно видеть, как все её стены снизу доверху облеплены трудящимися на них людьми.

Том Уилкинсон. «Люди и кирпичи»

© Tom Wilkinson, 2014
The moral right of the author has been asserted

© Фотография на обложке.
Die Photographische Sammlung / SK Stiftung Kultur — August Sander Archiv, Cologne; RAO, Moskwa, 2015

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2015

Конфликт между забвением и памятью в архитектуре, между истинными и ложными воспоминаниями продолжается и сегодня, как мы наблюдаем на примерах восстановленного храма Христа Спасителя и планируемой реконструкции Берлинского городского дворца XVIII века, снесенного после войны властями ГДР, чтобы освободить место под Дворец Республики, который, в свою очередь, был снесен после объединения Германии. Таким же полем идеологической битвы, на котором недавно пролилась кровь, стала и Большая мечеть в Дженне.

В 2006 году Культурный фонд Ага-хана (руководителя шиитской секты низаритов) выслал своих специалистов проинспектировать крышу глинобитного здания. Песчаная постройка находится под постоянной угрозой размывания, поэтому каждый год горожане обмазывают ее заново на празднике под названием fête de la crépissage (праздник обмазывания), когда торчащие из фасада деревянные колья превращаются в ступени. Обмазывание защищает здание, однако за долгие годы многотонные слои глины сильно утяжелили крышу и стены, «раздув» изначально строгие линии мечети и угрожая ее сохранности. Увидев на крыше посланцев Ага-хана, горожане подняли волну протестов, и реставраторов вынудили убраться. После этого протестующие уничтожили проветриватели, установленные американским посольством в ходе попытки наладить отношения во время Иракской войны, и один человек погиб во время последующих столкновений с полицией.

Прежде чем утверждать, что эти события стали реакцией на посягательство иностранцев на культурное наследие, нужно добавить, что в ходе беспорядков были разгромлены также канцелярии префекта, мэра и культурной миссии правительства и уничтожены несколько машин, принадлежащих имаму мечети. Массированная атака на представителей власти говорит о недовольстве политикой сохранения наследия страны в целом — и это неудивительно, учитывая, что Дженне (и Мали в целом) уже не первое десятилетие выступает дойной коровой, от которой ничего не перепадает самим горожанам. С 1988 года мечеть и многие исторические здания города имеют статус объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, как и Джингереберская мечеть в Тимбукту, обеспечивая денежный поток от гуманитарных организаций и туристов. Но пока власти наживаются на своих дойных коровах, простой народ вынужден жить в морально и физически устаревших зданиях, поскольку нахождение под охраной ЮНЕСКО запрещает их модернизацию. Как сказал один из местных: «Кому охота жить в доме с земляным полом?»

Махамаме Бамойе Траоре, возглавляющий влиятельную городскую гильдию каменщиков, заявляет: «Если хотите помочь, помогайте так, как удобно принимающему помощь. Заставлять его жить по своей указке неправильно». Об одной крошечной каморке без окон с глиняным полом Траоре сказал: «Это не комната. Это самая настоящая могила». Его замечание, вторящее модернистской критике середины XX века, означает, что мы так и не усвоили предостережение Батая насчет архитектуры, которая «погребает общественную жизнь под каменной плитой». Как уже выяснили малийцы, погребать способна и глина, которую воспевают исключительно чужестранцы со своей nostalgie de la boue — «тоской по грязи», идеализацией якобы неиспорченного цивилизацией образа жизни.

Не испугавшись беспорядков, омрачивших предыдущий визит, в 2009 году посланцы Фонда Ага-хана вернулись продолжить реставрацию мечети. Однако что именно они собирались реставрировать и в соответствии с чьей памятью? По сути, Большая мечеть в Дженне может считаться плодом чужеземного воздействия на малийское самосознание: изначальная постройка XIII века обветшала при попустительстве правящего в XIX веке теократа-пуританина Секу Амаду. Амаду выстроил на ее месте новую мечеть, попроще и без украшений. Однако французы, завоевавшие Мали в конце XIX века, стали насаждать более удобный для них вид ислама, поэтому уничтожили развалины первой мечети, чтобы в 1907 году построить современное ее здание. Так что ее «малийская исконность» вызывает жаркие споры: сразу после постройки один из французских обозревателей, видевший развалины изначальной мечети, называл новое здание «помесью ежа и церковного органа», утверждая, что своими коническими башнями она напоминает «вычурный храм в честь бога суппозиториев». Критики и сейчас доказывают, что ее симметричная монументальность навязана европейцами (и действительно, три конические башни по фасаду, увенчанные страусиными яйцами, придают ей ощутимое сходство с готическим собором). Можно ли считать это примером синдрома ложной памяти — тоже типично французского, — который критиковал Рескин в 1849 году, выступая против волюнтаристских реставрационных методов Виолле-ле-Дюка?

Как бы то ни было, Фонд Ага-хана не стал разбирать, чье это наследие — французских колонистов или малийское, объявил исконной постройкой здание 1907 года и продолжил соскребать глиняную «шубу», которой мечеть обросла за последнюю сотню с лишним лет. Делалось это для спасения основы здания, уже проседавшей под тяжестью: после сильных ливней в том же году рухнула одна из башен. А еще перед реставраторами стояла задача открыть истинный облик здания, предположительно прячущийся под всеми этими наслоениями. Но что если эта «шуба» и есть истинный облик? Если изначальную мечеть построили французы, возможно, самое аутентичное в ней — это как раз последующее постепенное преобразование под руками горожан, оставляющих свои отпечатки на глине?

У имама (набитого саудовскими нефтедолларами) имеются насчет нынешней мечети собственные соображения: придать ей восточный колорит, облицевав зелеными изразцами, и водрузить наверх золотые минареты. Однако ЮНЕСКО, действуя заодно с правительственной культурной миссией, пока сумело пресечь эти далеко идущие планы. Считать ли эти противоречащие друг другу вмешательства Запада (ЮНЕСКО и американского посольства) и Востока (Фонда Ага-хана и саудовских спонсоров имама) свежими примерами того, как иностранцы навязывают Мали свои взгляды, не признавая право авторства за африканскими творцами? Или идея авторского права в искусстве сама по себе навязана извне? Ведь, по сути, Большая мечеть была построена местными народными умельцами, передававшими мастерство из поколения в поколение. И в таком случае она, несомненно, аутентична, поскольку устная традиция куда более созвучна африканскому самосознанию, чем миф о гении-одиночке или навязанной чужеземцами письменной истории. Аналогом этой устной традиции вполне можно считать «праздник обмазывания», когда жители Дженне передают навыки строительства из поколения в поколение, вовлекая в ремонт мечети всю общину.

Однако действительно ли именно устную традицию можно считать в большей степени «исконно африканской» или это очередной романтический миф, изображающий Африку безграмотной вопреки всем свидетельствам обратного? Как-никак Тимбукту и Дженне столетиями слыли центрами науки и международного книгообмена. Регион и сегодня может похвастаться богатой коллекцией средневековых манускриптов, большая часть которых находится в частных библиотеках, несмотря на все усилия иностранцев собрать их в таких организациях, как, например, Институт Ахмеда-бабы — фонд, основанный в Тимбукту в 2010 году и финансируемый южноафриканцами. Нежелание владельцев расставаться со своими книгами понятно, учитывая, что французы тоже пытались, находясь у власти, прибрать коллекции к рукам, а драгоценные переплетенные в кожу тома обеспечивают много пережившей стране связь с прошлым. Книги эти также не смогли уберечь от посягательств во время недавних беспорядков: как и суфийские усыпальницы, они олицетворяют исламскую историю, которую реформаторы мечтают стереть. Незадолго до того, как повстанцы были выдворены французами из Тимбукту, Институт Ахмеда-бабы был ограблен и несколько томов сожжено. К счастью, большинство было предусмотрительно спрятано сотрудниками института — у малийцев за плечами немалый опыт столкновений с вандалами. Если эти рукописи опровергают миф об устной африканской традиции, то мечети Мали точно так же нельзя считать порождением некой безымянной, кустарной, внеисторической традиции, чудесным образом рожденной в африканских «массах». Нам известно имя главного каменщика Дженне, перестраивавшего мечеть в 1907 году, — Исмаил Траоре — и местного архитектора, выступавшего консультантом у реставраторов Ага-хана, — это Абдель-Кадер Фофана, учившийся в СССР и владеющий русским и китайским. Устный характер традиций малийского зодчества не мешает им меняться с годами или вбирать иностранные течения — так происходит со времен хаджа короля Мусы.

Иссушение и опасность размыва дождями постоянно грозят превратить малийские мечети в пески пустыни. Происходящие с ними изменения и необходимость раз в год создавать заботливыми руками верующих очередной слой защитной оболочки делают их прямой противоположностью тем памятникам, которые критиковали модернисты вроде Батая и Мамфорда. Последний под монументальностью понимал постоянство и нерушимость камня, однако глинобитная, возможно, не исконная, но определенно несущая в себе смешанные черты Большая мечеть Дженне постоянна настолько, насколько постоянен заботящийся о ней народ. И если Батай с Мамфордом писали о гнете памятников, под которым оказывается общество, архитектурное наследие Тимбукту и Дженне, превращенное стараниями ЮНЕСКО в нерушимый камень, точно так же грозит задавить свои города. Однако оплывающая глина и беспорядки вокруг Большой мечети напоминают, что памятники вовсе не так незыблемы, как нам представляется. Соответственно и посягательства исламистов на суфийские могилы в Мали свидетельствуют о том, что так называемые общечеловеческие ценности мирового наследия, пропагандируемые ЮНЕСКО, разделяют не все: в частности, для религиозных фанатиков с их табу на образы эти памятники являются ересью, а не сокровищем.

В недавних малийских беспорядках активно участвовали туареги. Несмотря на то что традиционно эти кочевые племена принадлежат к суфиям, многие туареги — особенно те, кто десятилетиями выступает за образование отдельного государства Азавад на севере страны, — в последнее время начали объединяться с исламистами-реформаторами, громя вместе с ними суфийские усыпальницы и уничтожая книги в Тимбукту. Не одно столетие европейцы и арабы романтизировали кочевой образ жизни, а критики монументальных городов нередко говорили о шатрах кочевников как об альтернативном жилье, не ложащемся гнетом на землю. Ричард Бертон, востоковед и исследователь XIX века, сумевший переодетым пробраться в Мекку (а еще издавший скандальные версии «Тысячи и одной ночи» и «Камасутры» без цензуры), был похоронен в пригороде Лондона под каменной копией бедуинского шатра. Это непривычно монументальное воплощение архетипического элемента мобильности служит метафорой недолговечности «шатра» человеческого тела и воскрешения его обитателя — бродячей души — к вечной жизни.

Однако было бы востоковедческой фантазией изображать туарегов (которые в действительности представляют собой не однородную массу, а ячеистую — из зачастую противоборствующих кланов) как противников города, его памятников и памяти. Именно туарег стал недавно премьер-министром Мали, и немало туарегов работает в культурных учреждениях Тимбукту. Тем не менее в ХХ веке образ кочевника был переосмыслен, а на его шатер возложены новые метафорические обязанности. Мамфорд писал:

«Первобытный кочевник — до тех пор, пока не начал перенимать привычки горожан, — избавлял себя от необходимости приносить живых людей в жертву мертвым памятникам. Он путешествовал налегке. Нынешняя цивилизация уже по другим причинам, с другими целями должна, в свою очередь, поучиться у него: не просто путешествовать, но и жить налегке, быть готовой не только перемещаться в пространстве, но и приспосабливаться к новым условиям, к новым промышленным процессам, к новым культурным достижениям. Наши города должны быть не памятниками, а самообновляющимися организмами».

Ганс Майер, социалист и руководитель Баухауза, с которым мы уже встречались в конце предыдущей главы, тоже выступал за новый, кочевой образ жизни, предлагая в качестве иллюстрации фотографию с подписью «Жилище. Комната в кооперативе, 1926 год». На фотографии изображен искусственно созданный интерьер с самыми необходимыми для современной кочевой жизни вещами — раскладушкой, граммофоном на складном столике и складным стулом, висящим в сложенном виде на стене. Белые модернистские стены — tabula rasa, очищенная от тревожных воспоминаний, — оказываются при ближайшем рассмотрении тканью палатки. Майер писал: «Благодаря стандартизации нужд в отношении жилья, пищи и досуга [граммофон в углу] у нашего полукочевника появляется преимущество в виде свободы передвижения, экономии, упрощения жизни и отдыха, что для него жизненно важно». Отсутствие корней сулило не только экономические и психологические выгоды: помимо прочего оно помогло бы искоренить национализм, приведший к Первой мировой войне, стереть оставленную ею горькую память. «Наши дома мобильны как никогда. Большие многоэтажки, спальные вагоны, жилые яхты и трансатлантические лайнеры подрывают саму концепцию отчизны. Отчизна уходит в небытие. Мы учим эсперанто. Мы становимся космополитами».

Сейчас эсперанто — погибшая голубая мечта давно почивших чудаков, а десятилетия глобализации поставили крест на концепции мирового капитала как миротворческой силы: отсутствие корней не исключает войны, а война зачастую приводит к утрате корней. Росту благосостояния и душевному покою бедных глобализация тоже не особенно помогла (вот он — довод в пользу бруталистской монументальности в противовес капиталистической размытости и зыбкости). Кроме того, палатку кочевника не назовешь мирной. Те же туареги — прославленные воины, совершающие набеги из бескрайних песков пустыни на расположенные южнее города. И хотя кочевническую палатку пытаются вынести за скобки истории (что-то вроде средства против исторического кошмара, от которого отчаянно желают очнуться модернисты), на самом деле она так же незыблема, как глина и кирпич. Шатры туарегов сооружают женщины во время свадебной церемонии (в языке туарегов «шатер» означает также и брак, и вагину), чтобы потом возить с собой до конца жизни. Пусть и не прикованное к одному месту, это жилище все же долговечно и так же наполнено воспоминаниями — личными, семейными, общинными, как и великие памятники Тимбукту и Дженне.

Для оседлых жителей Запада город тоже может превратиться в огромную обитаемую «мадленку», где определенные улицы и закоулки навсегда помечены неугомонным псом памяти. Так, для меня покореженный уличный указатель у кладбищенской стенки в Оксфордшире остался памятником подростковому бунту, а вид из Хрустального дворца хранит память об окончании одной романтической связи. Архитектура переполнена подобными личными воспоминаниями, и даже пышные мемориалы, увековечивающие коллективную память, далеко не монолитны. Людская забывчивость, ошибочные воспоминания, противоречащие друг другу толкования событий прошлого подтачивают их куда сильнее, чем хотелось бы тем, кто их воздвигал. Памятники постоянно обновляются, как осыпающиеся малийские мечети, и каждый из них может превратиться в антипамятник, исписанный нашими собственными воспоминаниями.

Ганс Майер, социалист и руководитель Баухауза, с которым мы уже встречались в конце предыдущей главы, тоже выступал за новый, кочевой образ жизни, предлагая в качестве иллюстрации фотографию с подписью «Жилище. Комната в кооперативе, 1926 год». На фотографии изображен искусственно созданный интерьер с самыми необходимыми для современной кочевой жизни вещами — раскладушкой, граммофоном на складном столике и складным стулом, висящим в сложенном виде на стене. Белые модернистские стены — tabula rasa, очищенная от тревожных воспоминаний, — оказываются при ближайшем рассмотрении тканью палатки. Майер писал: «Благодаря стандартизации нужд в отношении жилья, пищи и досуга [граммофон в углу] у нашего полукочевника появляется преимущество в виде свободы передвижения, экономии, упрощения жизни и отдыха, что для него жизненно важно». Отсутствие корней сулило не только экономические и психологические выгоды: помимо прочего оно помогло бы искоренить национализм, приведший к Первой мировой войне, стереть оставленную ею горькую память. «Наши дома мобильны как никогда. Большие многоэтажки, спальные вагоны, жилые яхты и трансатлантические лайнеры подрывают саму концепцию отчизны. Отчизна уходит в небытие. Мы учим эсперанто. Мы становимся космополитами».

Мечеть Дженне — великий глиняный памятник Мали

Адрес: Мали, г. Дженне
Начало строительства: 1906 год
Окончание строительства: 1909 год
Координаты: 13°54’18.5″N 4°33’19.5″W

Дженне — один из старейших городов Чёрной Африки — лишь немного изменился за последние пять столетий своей истории. Весь город построен из банко — кирпичей, изготовленных из смеси глины, соломы, рисовой шелухи и навоза.

Мечеть Дженне с высоты птичьего полёта

Глиняные здания с соломенными крышами, деревянными окнами и дверьми придают городу особое очарование, усиливая впечатление «древности». Специальный комитет по охране культуры контролирует строительство новых домов — они должны строиться исключительно из банко, с сохранением исторической конструкции. Раньше банко делали круглыми, но французы, колонизировавшие Дженне в 1893 году, научили местных жителей формовать прямоугольные кирпичи.

Первые поселения в Дженне появились в III веке до н. э. Располагаясь на караванном пути через Сахару, к XIII веку Дженне стал важным торговым пунктом, ведущим оживлённую торговлю со странами Северной Африки.

7 архитектурных чудес, созданных мусульманами из простой глины

1) Арг-е Бам («крепость Бам») — наиболее крупный и древний образец персидской глинобитной крепости из самана. Эта крупнейшая в мире глинобитная постройка расположена на Великом шёлковом пути в иранском городе Бам (провинция Керман).

Памятник состоит из архитектурных наслоений различных эпох, включая реставрационные воздействия послевоенного времени. Древнейший пласт Бамской цитадели составляет «Девичья крепость», строительство которой было начато в VII веке, вероятно, ещё Сасанидами. Внутри крепости — несколько мавзолеев XII века и 38 дозорных башен, а также резиденция наместника Сефевидов и соборная мечеть XVIII века.

2) Джингереберская соборная мечеть — в Томбукту (Мали) известный центр изучения ислама, построена в 1327 году. За исключением маленькой части северного фасада, построенной из известняка, мечеть сделана из глины с добавлением дерева, соломы и растительных волокон. У этого строения есть три внутренних помещения, два минарета и 25 рядов столбов, выровненных с востока на запад, молитвенный зал на 2 000 человек. В 2012 году, в ходе вооружённого противостояния между правительством Мали и боевиками-исламистами, мечети Томбукту подверглись разрушению захватившими город исламистами. Были разрушены могилы мусульманских святых, находившихся при мечетях.

3) Стена и ворота Хивы. Глиняная стена, высотой приблизительно 10 метров, окружала внутренний город Хивы Ичан-Кала много столетий тому назад. Она была сделана из самана. Глину для строительства стен брали в двух километрах от города, на территории, называемой Говук-куль; сейчас там есть большое озеро. И сегодня, как и прежде местная глина отличного качества используется современными гончарами. Легенда гласит, что когда пророк Мухаммад строил Медину, использовалась глина из этих мест, и озеро, появившееся позже, принято считать святым.

4) Большая мечеть Бобо-Диуласо – мечеть, построенная из глины в традиционном суданском стиле в 1880 году, превосходный образец религиозной архитектуры Сахеля. Снаружи она вся утыкана бревнами, которые торчат из ее стен и придают строению очень экзотический вид. Они, как ступеньки лестницы, облегчают проведение ремонтных работ.

5) Дженненская соборная мечеть — самое большое глинисто-наносное здание в мире. Мечеть расположена в городе Дженне, Мали в пойме реки Бани. В составе объекта «Старый город Дженне» мечеть в 1988 г. включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

6) Айт-Бен-Хадду – ксар (укреплённый город) в южном Марокко, в 29 километрах к северо-западу от Варзазата. С 1987 года под охраной ЮНЕСКО как памятник Всемирного наследия.

Ксар был и остаётся чрезвычайно популярен как место съёмки кинофильмов, в той или иной степени использующих восточные сюжеты.

Так, здесь были сняты:

1. Лоуренс Аравийский (1962)
2. Человек, который хотел стать королём (1975)
3. Иисус из Назарета (1977)
4. Бандиты времени (1981)
5. Жемчужина Нила (1985)
6. Искры из глаз (1987)
7. Последнее искушение Христа (1988)
8. Под покровом небес (1990)
9. Кундун (1997)
10. Мумия (1999)
11. Гладиатор (2000)
12. Александр (2004)
13. Принц Персии: Пески времени (2010)

7) Шибам — город в мухафазе Хадрамаут, Йемен. Шибам является одной из визитных карточек Йемена. С легкой руки немецкого журналиста Ганса Хельфрица, путешествовавшего по Йемену в 30-х годах прошлого века, Шибам и поныне называют «городом небоскрёбов» или «Манхэттеном пустыни». Шибам часто называют «старейшим городом небоскрёбов в мире». Это также древнейший пример городского планирования, основанного на принципе вертикального строительства.

4) Большая мечеть Бобо-Диуласо – мечеть, построенная из глины в традиционном суданском стиле в 1880 году, превосходный образец религиозной архитектуры Сахеля. Снаружи она вся утыкана бревнами, которые торчат из ее стен и придают строению очень экзотический вид. Они, как ступеньки лестницы, облегчают проведение ремонтных работ.

dvkradinov

Строительство нынешней Большой мечети началось в 1906 году. В то время Мали являлась частью французской колонии в Африке и, вероятно, французы оказали поддержку в строительстве храма и медресе (мусульманская школа и духовная семинария).

7 архитектурных чудес, созданных мусульманами из простой глины

1) Арг-е Бам («крепость Бам») — наиболее крупный и древний образец персидской глинобитной крепости из самана. Эта крупнейшая в мире глинобитная постройка расположена на Великом шёлковом пути в иранском городе Бам (провинция Керман).

Памятник состоит из архитектурных наслоений различных эпох, включая реставрационные воздействия послевоенного времени. Древнейший пласт Бамской цитадели составляет «Девичья крепость», строительство которой было начато в VII веке, вероятно, ещё Сасанидами. Внутри крепости — несколько мавзолеев XII века и 38 дозорных башен, а также резиденция наместника Сефевидов и соборная мечеть XVIII века.

2) Джингереберская соборная мечеть — в Томбукту (Мали) известный центр изучения ислама, построена в 1327 году. За исключением маленькой части северного фасада, построенной из известняка, мечеть сделана из глины с добавлением дерева, соломы и растительных волокон. У этого строения есть три внутренних помещения, два минарета и 25 рядов столбов, выровненных с востока на запад, молитвенный зал на 2 000 человек. В 2012 году, в ходе вооружённого противостояния между правительством Мали и боевиками-исламистами, мечети Томбукту подверглись разрушению захватившими город исламистами. Были разрушены могилы мусульманских святых, находившихся при мечетях.

3) Стена и ворота Хивы. Глиняная стена, высотой приблизительно 10 метров, окружала внутренний город Хивы Ичан-Кала много столетий тому назад. Она была сделана из самана. Глину для строительства стен брали в двух километрах от города, на территории, называемой Говук-куль; сейчас там есть большое озеро. И сегодня, как и прежде местная глина отличного качества используется современными гончарами. Легенда гласит, что когда пророк Мухаммад строил Медину, использовалась глина из этих мест, и озеро, появившееся позже, принято считать святым.

4) Большая мечеть Бобо-Диуласо – мечеть, построенная из глины в традиционном суданском стиле в 1880 году, превосходный образец религиозной архитектуры Сахеля. Снаружи она вся утыкана бревнами, которые торчат из ее стен и придают строению очень экзотический вид. Они, как ступеньки лестницы, облегчают проведение ремонтных работ.

5) Дженненская соборная мечеть — самое большое глинисто-наносное здание в мире. Мечеть расположена в городе Дженне, Мали в пойме реки Бани. В составе объекта «Старый город Дженне» мечеть в 1988 г. включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

6) Айт-Бен-Хадду – ксар (укреплённый город) в южном Марокко, в 29 километрах к северо-западу от Варзазата. С 1987 года под охраной ЮНЕСКО как памятник Всемирного наследия.

Ксар был и остаётся чрезвычайно популярен как место съёмки кинофильмов, в той или иной степени использующих восточные сюжеты.

Так, здесь были сняты:

1. Лоуренс Аравийский (1962)
2. Человек, который хотел стать королём (1975)
3. Иисус из Назарета (1977)
4. Бандиты времени (1981)
5. Жемчужина Нила (1985)
6. Искры из глаз (1987)
7. Последнее искушение Христа (1988)
8. Под покровом небес (1990)
9. Кундун (1997)
10. Мумия (1999)
11. Гладиатор (2000)
12. Александр (2004)
13. Принц Персии: Пески времени (2010)

7) Шибам — город в мухафазе Хадрамаут, Йемен. Шибам является одной из визитных карточек Йемена. С легкой руки немецкого журналиста Ганса Хельфрица, путешествовавшего по Йемену в 30-х годах прошлого века, Шибам и поныне называют «городом небоскрёбов» или «Манхэттеном пустыни». Шибам часто называют «старейшим городом небоскрёбов в мире». Это также древнейший пример городского планирования, основанного на принципе вертикального строительства.

2) Джингереберская соборная мечеть — в Томбукту (Мали) известный центр изучения ислама, построена в 1327 году. За исключением маленькой части северного фасада, построенной из известняка, мечеть сделана из глины с добавлением дерева, соломы и растительных волокон. У этого строения есть три внутренних помещения, два минарета и 25 рядов столбов, выровненных с востока на запад, молитвенный зал на 2 000 человек. В 2012 году, в ходе вооружённого противостояния между правительством Мали и боевиками-исламистами, мечети Томбукту подверглись разрушению захватившими город исламистами. Были разрушены могилы мусульманских святых, находившихся при мечетях.

Знаменитые глиняные крепости

Страны: Перу, Мали, Египет, Узбекистан, Йемен, Марокко
21-03-2013, 18:26
В большинстве стран мира считается, что грязь – это предвестник беды, но в некоторых она представляет собой строительный материал. Именно глина обеспечивает многих людей надежными домами. Главной особенностью кирпича, изготовленного из глины, является долговечность. Здания из такого материала стоят по несколько тысяч лет. Сейчас мы расскажем о наиболее известных достопримечательностях, построенных из этого материала.

Таос-Пуэбло представляет собой древнее поселение в Нью-Мехико, заселение которого началось еще тысячи лет назад. Все дома здесь построены из сырцового кирпича, который изготавливается путем глиняной лепки и сушки на солнце. После постройки стен их покрывают штукатуркой. Она также сделана из глиняной почвы, но перемешана с соломой, что придает ей дополнительную прочность. Крыши подобных строений производятся из кедра, а лестницы, которые располагаются на улице, ведут на второй этаж.

Арг-е Бам известен как торговый центр, расположенный на знаменитом Шелковом пути в Сасанидский период. Здесь занимались производством разнообразных материалов: шелка, хлопка и одежды. Бам полностью построен из сырцового кирпича. Его толстые стены, которые имели 38 сторожевых башен, полностью охватывали территорию на шести квадратных километрах. Всего в городе когда-то проживало 12000 человек, но в 2003 году землетрясение уничтожило почти половину города.

Джингуереберская соборная мечеть

Данная мечеть была построена еще в 1325 году. Сооружение состоит из глины, в которую добавлены различные примеси: дерево, солома и прочие растительные волокна. Имеет 3 больших зала, а также 25 столбовых рядов, которые выстроены с востока на запад и молитвенный зал, вмещающий в себя 2000 человек.

Глиняные стены этого города, расположенного в пустыне Кызылкум, имеют высоту более десяти метров. Они также изготовлены из глиняных кирпичей и датируются пятым веком. Глину для постройки брали в двух километрах от города, в так называемом Говук-Куле. До сих пор, глина из этого места используется местными гончарами.

Чан-Чан располагается в долине Моче, в Перу. Представляет собой уникальный комплекс зданий, сооруженных из глины и которые предназначались для королей. За 8-метровыми стенами находятся цитадели и пирамиды. Большая часть построек хорошо сохранилась. Когда-то Чан-Чан был городом, который заселяло множество металлургов, гончаров и плотников. Более бедные люди жили за стенами города.

Эта мечеть в Буркина-Фасо также построена из глиняных кирпичей, но с использованием древесины. Напоминает собой Джингуереберскую мечеть. Располагается на окраине города. В текущий момент производится ее реконструкция, при этом используются те же самые материалы, что и в оригинальной постройке.

Располагается на старом торговом пути, в пустыне Египта. Когда-то Сива представляла собой очень важный оазис для торгового пути. Здесь имелись запасы воды, что спасло жизни многих путешественников. После распада Римской империи значение города стало снижаться. Сегодня это место представляет собой одну из главных достопримечательностей Египта.

Великая мечеть Дженне

Это одно из самых крупных сооружений из глины во всем мире. Находится Дженне в Мали. Первая мечеть на данном месте была построена еще в XIII веке, а той, которая стоит здесь сейчас, всего лишь 100 лет.

Это одна из самых значимых достопримечательностей Марокко. Очень интересное место, представляющее собой пример традиционной культуры этой страны. Айт-Бен-Хадду имеет не только архитектурную ценность, также оно стало настоящей находкой для съемки фильмов.

Шибам представляет собой город в Йемене, обладающий уникальными высотными домами XVI века постройки, высота которых достигает 40 метров. Дома также изготовлены из глиняных кирпичей.

Эта мечеть в Буркина-Фасо также построена из глиняных кирпичей, но с использованием древесины. Напоминает собой Джингуереберскую мечеть. Располагается на окраине города. В текущий момент производится ее реконструкция, при этом используются те же самые материалы, что и в оригинальной постройке.

ИЗ ИСТОРИИ РЕМЕСЕЛ. «СОТВОРЕНО ИЗ НЕДР ЗЕМНЫХ»

Кандидат искусствоведения Р. БАИБУРОВА.

А я беспомощен и слаб,
Как все, как вы — лишь умный раб,
Из глины созданный и праха.
А. Блок

Вопросы — как, откуда произошли мироздание и человек? — пожалуй, самые важные. В ответах на них — и наши представления об устройстве мира, и фундамент всех религий. Эти вопросы волновали людей со времен глубокой древности. Мифы, записанные в разных уголках земли, рассказывают примерно об одном: мир и человек сотворены Богом (или богами) из глины (в Африке и сегодня молено услышать, что Солнце, Луна, звезды, Земля сделаны из глины). В древнейшем Шумере (южное Двуречье, IV—III тысячелетия до н. э.) верили в могущественного бога вод Энки: он придумал, как создать человека, а богиня Нинмах и богини рождения лепили из глины не только человека, но и его судьбу. По поверьям Древнего Египта, человек создан из глины на гончарном круге богом плодородия Хнумом. Похожие мифы есть и в Новом Свете.

О том лее повествует и Библия. Человека сотворил из глины иудейский Бог (Бог-отец в христианстве), событие это произошло в шестой день Творения: «И создал Господь Бог человека [Адама] из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни; и стал человек душою живою. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его. И закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену [Еву], и привел к человеку», — говорится во второй главе книги «Бытие», одной из пяти, составивших Ветхий Завет.

Однако в той лее книге «Бытие» отразился, по-видимому, и другой миф, вошедший в Ветхий Завет, — там речь идет о создании из глины сразу и мужчины, и женщины: «. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими (и над зверями), и над птицами небесными (и над всяким скотом, и над всею землею), и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».

Такое противоречие в тексте примиряет древнее предание. Согласно ему, созданную из глины первую женщину звали Лилит и именно она была первой женой Адама. Но Лилит непрестанно спорила с мужем, утверждая, что они равны, поскольку оба сотворены из одного материала. Ей не удалось убедить Адама, и Лилит покинула его.

Но раз из священной земли Бог сотворил человека, то и создание из нее чего бы то ни было тоже есть некое священнодействие. Недаром занятие гончара у многих народов считалось делом мистическим, сакральным. В Древней Японии, например, гончары, подобно жрецам, составляли касту. Были особой кастой гончары Цейлона, средневековой Индии (индийский гончар начинал день с лепки священного фаллического изображения; ему и своему гончарному кругу — символам бога Шивы — он должен был тут же поклониться). А вот в Западной Африке и в некоторых областях Средней Азии гончарное дело — занятие исключительно женское. Более того, там считается: женщина обладает сверхъестественными способностями именно потому, что обрабатывает «живую глину».

УДИВИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ — ГЛИНА!

Жизнь первобытных людей была тесно переплетена с окружавшей их природой. Она давала им и кров, и пропитание. Камни, ветви, сучья или кости крупных зверей служили орудиями, шкуры животных и кора деревьев заменяли одежду. В те же доисторические времена человек заметил, что глинистая земля обладает удивительным свойством. Смоченная водой, она становилась мягкой и податливой, из нее молено вылепить чаши, горшки и многое другое. Далее просто высушенные на солнце, эти изделия были незаменимы в тяжелом быту древних людей, а оболеженные на костре, обретали особую прочность. Так появилась керамика (по-гречески keramos — глина).

Глагол «ваять» восходит к очень древнему слову, означавшему «вить», «плести», отсюда возникло предположение, что поначалу глиной могли обмазывать плетеные изделия, а при обжиге на костре каркас из веток выгорал. И действительно, на старинных черепках иногда заметны его следы, хотя для гладкости каркас могли обкладывать, например, листьями. На сосуды наносили орнамент.

До гончарного круга было еще далеко, и глиняные изделия лепили руками. На плоское донышко укладывали ряд за рядом глиняную ленту-«колбаску» (либо параллельными кольцами, либо спирально), создавая задуманную форму. Стыки между рядами затем тщательно затирали. Таким способом совсем еще недавно делали (а может, и сейчас делают) глиняные сосуды в высокогорных селениях Памира. Порой так лее работают современные художники-керамисты.

Вручную из глиняного теста, пожалуй, молено соорудить чуть ли не все, что требуется в быту — чаши, горшки, блюда, кувшины, сосуды для воды, вина, масла, молока, меда, бутыли, столики, коробочки, лампы, подсвечники, погребальные урны, курильницы, курительные трубки, украшения.

Всего не перечислить. Из глины делали и продолжают делать декоративные плакетки — пластинки с рельефами. Уже на древнейших плакетках из Эшнунна (конец III тысячелетия до н. э.) есть изображения арфистки с арфой, плотника за работой. В античном мире из глины лепили театральные маски. И, наконец, печи для обжига — ведь тоже из глины.

В Древнем Шумере и «бумагой» служили глиняные таблички. Писали по сырой глине палочками, вдавливая их, получались знаки-клинышки — клинопись, потом таблички сушили на солнце. Древнейшие библиотеки, хранившие порой десятки тысяч таких табличек, поведали историкам о шумерских богах, царях, обсерваториях, школах, шумерской поэзии, которая существовала пять-шесть тысяч лет назад, о шумерских каналах и садах.

ОТ САКРАЛЬНЫХ ФИГУРОК ИЗ ГЛИНЫ К СВЕТСКОЙ ИГРУШКЕ

Там, где обнаруживают следы людей, живших в каменном веке, обычно находят вылепленные из глины странные женские фигурки. Главное в них — пышное тело, грудь, живот. То — продолжательница рода, мать, заключающая в себе великую и непостижимую тайну рождения новой жизни, женщина-кормилица. Такие фигурки чаще всего находят в особо почитаемых местах: у родового очага, у алтаря, в тайничках. Археологи назвали их палеолитическими Венерами. Но и в пластических изображениях животных (их тоже часто находят археологи) древние люди видели особые магические свойства.

Рассматривая древние рисунки и скулыпурки, мы даже и не подозреваем, какой таинственной силой обладали они в глазах людей ранней поры человечества. А ведь отношение к ним было, по всей вероятности, таким лее священно-трепетным, как сегодня, к примеру, у истинно верующих — к иконе. Со временем сакральное восприятие пластических изображений людей и животных размывалось.

В античном мире из глины лепили копии больных частей тела и приносили их в храмы, к богам, прося исцеления или благодаря за него. В те лее времена были распространены и глиняные марионетки — фигурки людей с подвижными ручками и но лжами. Что это — игрушки? Определенного ответа на вопрос нет. Одно лишь бесспорно: с давних времен на берегах водоемов с глиной играли дети, лепили из нее то, что им казалось интересным, что они видели вокруг. (Согласно преданию, пятилетний Христос оживил вылепленных из глины воробьев.)

А наши глиняные игрушки и свистульки? В древности с их помощью отгоняли нечистую силу, они оберегали дом и домочадцев, то есть тоже имели выраженное сакральное назначение. До сих пор живы промыслы яркой, веселой и беззаботной глиняной игрушки, каждый со своими отличительными особенностями. Потеряв свое мистическое значение, они пришли в наши дома как украшения.

Но из глины можно лепить и крупные формы. Так и делали, например, древние этруски (они жили на северо-западе Апеннинского полуострова в I тысячелетии до н. э.). Эта традиция — создавать скульптуру из глины — дожила до наших дней.

ГЛИНА — СТРОИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ

Свершив свой земной путь, человек возвращается в землю, чтобы, возможно, появиться в новом облике.

Будь весел: не умрет вовеки мир земной
И звездам не дано исчезнуть — ни одной.
Кирпич, сработанный из тела твоего,
В дому других людей возвысится стеной, —

писал поэт, философ, математик Омар Хайям (около 1048 — после 1122).

Когда люди стали своими руками сооружать жилища, то в лесных районах, возможно, плели их из прутьев и обмазывали глиной. В более южных краях основным жильем становится полуземлянка. До сих пор в разных странах можно встретить мазанки и глиняные дома, сложенные из примитивного самана — кирпича, сделанного из смеси глины с навозом и высушенного на солнце.

На Руси строили из дерева, и пожары были постоянным и разрушительным бедствием. Чтобы противостоять всепожирающему огню, Петр I попытался заставить своих подданных строить мазанки по предложенным «образцам». Попытка не удалась. Однако имела продолжение уже по иному поводу: в конце XVIII века всерьез задумались о сохранении лесов. Замечательный русский архитектор Н. А. Львов горячо пропагандировал землебитное строительство, обучал новой технологии представителей от крестьян. Памятью о глинобитном увлечении Львова стал Приоратекий дворец в Гатчине, под Петербургом.

Но главным строительным материалом все лее стал «камень», придуманный человеком и созданный им из глины, — кирпич. Удобный уже тем, что ему изначально молено придать желаемую форму или сделать рельефным. Из него строили все — укрепления, храмы, дома, хозяйственные постройки.

Строительные возможности глины поистине безграничны. В Древней Греции из нее делали архитектурный декор, например фризы с пальметтами и под ними ряд голов Горгоны. А в государстве Ахеменидов, существовавшем на территории Ирана в 559—330 годы до н. э., стены зданий украшали глазурованные изразцы. Уже тогда из них составляли не только декоративные орнаменты, но и изображения фантастических крылатых сфинксов, крылатых быков. Тысячелетия живет на этой земле традиция изготовления изразцов. Менялись только сюжеты.

Знамениты средневековые иранские изразцы — звездообразные или прямоугольные, украшенные птицами, цветами, надписями, складывающиеся в орнаментальные ленты или группы. Позднее стали делать большие панно из майоликовых плиток, каждая из которых — деталь общей декоративной композиции. Именно из этого очага цивилизации культура изразцов перешла в Среднюю Азию, оттуда она попала в Золотую Орду и далее — на Русь. А в соседней с Ираном Византии в IX—XII веках облицовочные плитки делали в форме выпуклых или вогнутых изразцов — на них изображалась Богоматерь с младенцем Иисусом или святые.

В Китае, в период династии Хань (206— 220 годы н. э.), в гробницах использовали не только кирпичи или небольшие плиты с резным орнаментом, выполненным углубленным рельефом, но и черепицу с геометрическим или растительным рисунком, со стилизованным изображением животных. В Индии в IV—VI веках из обожженной глины были не только декоративные рельефы для стен храма, но и плиты для мощения пола. На плите из монастыря Харван в Кашмире оттиснут декор из человеческих фигур и цветов. На других — брахманы-аскеты соседствуют с амурами в гирляндах.

Пробудившаяся к жизни средневековая Европа широко использует и кирпич, и черепицу, и плитки для пола. В XIII—XIV веках во Франции удивительные узоры керамических полов, набранные из многих плиток, напоминают медальоны, ковры, представляют лабиринты.

Весь накопленный историей человечества опыт использует сегодня строительная керамика.

ГОНЧАРНЫЙ КРУГ И НОВЫЕ ТЕХНИКИ

Гончарный круг — величайшее изобретение человечества. В переднеазиатских очагах цивилизации он известен уже в IV тысячелетии до н. э. Ранние гончарные круги были очень примитивными, в действие их приводили рукой, а по окончании работы с поверхности изделия удаляли неровности. В Древнем Египте, где гончарный круг известен примерно с 3200-х годов до н. э., неровности на внешней стороне полировали галькой. Подготовленные таким образом сосуды перед обжигом расписывали, причем это могли быть геометрические мотивы, изгибающиеся линии, цветы, животные, иногда образующие сложные композиции.

Уже на ранних стадиях цивилизации человек использовал многие изобразительные приемы, вновь «открытые» потом, тысячелетия спустя. К примеру, керамика из Двуречья конца IV тысячелетия до н. э. дает нам образцы абстрактного искусства — роспись треугольниками, ромбами, кругами, волнообразными линиями, шашечным узором. Иногда — это абсолютно схематичные живые существа, например человеческая фигура подчас сводится к треугольнику или прямоугольнику. А вот в крито-микенской керамике 1600—1200-х годов до н. э. декор достигает такой реалистичности, что впору говорить о натурализме. Совершенная по формам и росписям лаковая керамика Древней Греции занимает в этом условном ряду «золотую середину».

Работа современного гончара завораживает. Легко, чуть ли не по волшебству под его руками возникают то массивные, «коренастые», а то утонченные, изысканные чаши, кувшины, вазы. Между тем легкость эта кажущаяся, гончар владеет тысячью секретов своего ремесла. Вот лишь некоторые из них.

• Необходимо правильно подобрать глиняную смесь. От этого зависит, какими останутся поры после того, как изделие «спечется» при обжиге, то есть не разбухнет ли оно, наполненное водой.

• Стенки должны иметь равную толщину, иначе при обжиге возникнут натяжения, и как следствие — трещины, а то и разрывы.

• Надо учесть, что при сушке и обжиге произойдет усадка, и величина готового изделия окажется почти на одну шестую меньше сырого.

• Ручки или горлышко высыхают раньше, чем все тулово. Чтобы в печи ручку не разорвало, она должна иметь изгиб, а горлышко — быть потолще.

• От температуры обжига и режима поступления в печь воздуха (а с ним кислорода) зависит качество черепка, его внешний вид.

Есть и «утилитарные секреты». Например, внутренний диаметр нашей крынки для молока составляет 11 ± 1 см, а наружный — 12±1 см. И так во всем мире, у всех народов. Почему? Оказывается, высохший молочный козеин отмыть с керамической поверхности можно только механически, поэтому нужно, чтобы в горло проходила рука, но также валено, чтобы сосуд легко было ухватить одной рукой.

А сколько неожиданностей и секретов таит в себе поведение красок! Еще шесть тысяч лет назад в Двуречьи знали, что, когда для росписи используется окись железа, цвет изменяется в зависимости от температуры обжига от желто-коричневого до черного.

Керамисты во всех уголка земли постоянно совершенствовали свое ремесло, изобретали новую технику. Так у мусульманских народов в средние века получила распространение поливная посуда и люстровые изделия. Предполагается, что техника люстра была изобретена арабами в VIII веке. Сырое изделие покрывали плотным слоем оловянной глазури и обжигали. После этого предварительного обжига его расписывали красками, составленными из окислов металлов, преимущественно меди, а затем обжигали вторично при более низкой температуре. Краски, взаимодействуя с дымом, превращались в тонкий металлический слой с золотистыми, коричневатыми или красноватыми оттенками.

В Византии с XI века применялась техника сграффито — процарапывание по глазури или удаление широких участков поливы. А в XVI веке мир восхищался удивительным фаянсом из турецкого Изника — с цветочными узорами, а то и с изображением животных, парусных судов, зданий.

В том лее XVI столетии во Франции работал керамист Б. Палисси, изобретший прозрачные глазури, похожие на яшму и не пропускавшие воду. Не будучи художником, он стал украшать свои изделия, черпая формы в самой природе. На оловянном блюде он укреплял усыпленных раков, лягушек, змей (перечень молено продолжить), камушки и другие природные предметы, наносил глину и делал форму для будущих изделий. Готовые изделия он расписывал своими яшмовыми глазурями.

Шаг за шагом человек осваивал мир и уже начинал ощущать себя в нем своеобразным творцом. При этом мысль о сакральности занятия гончара все более утрачивала свою остроту. Но чувство неразрывной связи человека с землей, включенность его в круговорот природы сохранялась:

Я видел гончара в толпе людей.
Вращая колесо ногой своей,
Кувшины, чашки делал он проворно Из праха нищих, из голов царей.
Или:
Этот кувшин, как и я, был влюбленным
сначала,
Пленником был он кудрей и пылал он, бывало.
Ручка, которую видишь на шее кувшина, —
Это рука, что красавицы стан обвивала, —

писал Омар Хайям. А столетия спустя ему вторил Александр Блок:

Когда я умру..
Из сердца лоза прорастет,
а из глины телесной
Кувшин изваяют, чтоб радовал вас на пирах.

Шаг за шагом человек осваивал мир и уже начинал ощущать себя в нем своеобразным творцом. При этом мысль о сакральности занятия гончара все более утрачивала свою остроту. Но чувство неразрывной связи человека с землей, включенность его в круговорот природы сохранялась:

Оригинально и дешево

Пока одни борются за сохранение глиняных «небоскребов» многовековой давности, другие пытаются убедить современников в том, что строения из глиняных смесей или даже просто земли — это практично и экологично. В отличие от бетонов и других современных строительных материалов, стройматериалы, буквально выкопанные на месте, не требуют больших затрат энергии, при сносе или разрушении здания — растворяются без следа в природе, лучше поддерживают микроклимат в здании. Сейчас постройки из высушенного на солнце глинистого грунта с добавками (в русском языке используется термин «саман», в английском — «adobe») получили широкое распространение в Западной Европе и США. Один из оригинальных методов использования необработанного грунта в строительстве получил название Superadobe. Суть его в том, что стены, арки, и даже купола возводятся из пластиковых мешков, наполненных обычной землей, а для скрепления применяют колючую проволоку .

Сегодня на «аравийском Манхэттене» около 400 таких многоэтажных зданий (есть также дворцы и мечети), и в них живет по разным оценкам от 3500 до 7000 человек. В 1982 году ЮНЕСКО объявила Шибам (его часть, окруженную стеной) объектом всемирноисторического наследия. И сразу остро встал вопрос о сохранности глиняного города. Многоэтажки Шибама простояли столетия лишь потому, что город жил активной жизнью и регулярно ремонтировался. Даже в жарком климате Йемена сооружения из необожженной глины требуют постоянного ухода, иначе они рассыплются в пыль, что уже и произошло с некоторыми зданиями. Но с определенного момента люди стали покидать глиняный город в поисках жилищ, которые легче и дешевле содержать. Часть домов пришла в запустение.

Архитектурные особенности

Большая мечеть имеет три характерных минарета, с сотнями палочек родиевой пальмы, известной как «торон», выступающих из стен сооружения. После посещения в начале 1900-х годов французский журналист Феликс Дюбуа красочно охарактеризовал мечеть как «смесь ежа и церковного органа».

Большая мечеть остается прохладной даже в самые жаркие дни. Решетка из 90 внутренних деревянных колонн поддерживает крышу и стены, которые обеспечивают изоляцию от солнечного тепла. Крыша, тем временем, имеет несколько отверстий, которые позволяют проходить потоку свежего воздуха в сухой сезон, но их закрывают терракотовыми крышками во время сезона дождей. Молитвенный зал мечети может вместить до 3000 человек.

Как только начинается La Crépissage, команды из каждого квартала в Дженне мчатся, чтобы штукатурить стены мечети. Под присмотром гильдии из 80 старших каменщиков, высоко уважаемой профессии в Дженне, молодые люди взбираются по фасаду здания, неся плетеные корзины, чтобы намазать толстыми слоями стены, используя тороны, как лестничные перекладины. Команды соперничают друг с другом, чтобы заполнить свои секции, и победа является серьезным предметом гордости для конкурентов, которые также получат денежный приз в размере 50 000 франков КФА Западной Африки (около 5230 рублей), значительную сумму в городе, где многие зарабатывают менее 80 рублей в день.